Глаза на уставшей физиономии остро манило прикрыть хотя бы на пару секунд, а до города оставалось ещё миль десять, а то и все пятнадцать. Шины рассекали лужи тающего снега, разбрызгивая месиво по флангам. Он поддавался соблазну опустить голову на руль, но часть рационально-работающего мозга вопила о возможной опасности. Ему было плевать. Он сидел за баранкой с самой рани и полагал, что заслуживает пару часов сна.
Он включил гранж по радио, чтобы не уснуть, и проехал ещё несколько сотен ярдов, пока за сугробами на обочине не показался мотель. Неоновая вывеска. Он запечатлел её в памяти и стал ассоциировать её со своим нежданным спасением. Спасением во всех смыслах.
Припарковать фуру в полудрёме. Проследить за прицепом, дабы тот случайно не задел чужую собственность. Наспех хлопнуть дверкой и спрыгнуть с кабины. Обязательно не забыть ударить по колесу носком с целью проверки работоспособности люфта. Словно зомби поковылять к излучающей свет входной стеклянной дверце в мотель. Женщина за стойкой…
– Здравствуйте, чему могу вам помочь? – произнесла она с бодрой улыбкой, вызывающей зависть.
– Номер, любой, – проблеял дальнобойщик. – Побыстрей.
Он схватил ключик, который она ему протянула, но не расслышал номер. На брелоке показалось число шестьдесят девять. Он ввалился в дверь под этим номером; его нисколько не смутило, что она вовсе и не была заперта на ключ. В его спящем разуме поковыряться ключиком в замке означало открыть его. Расстёгнутая спортивная куртка скукожилась, когда он рухнул на нестеленную кровать. Дверь так и осталась вертеться расхпахнутой, и зимняя прохлада проникала внутрь...
Ему снилась та самая неоновая вывеска. Во сне он улыбался. Он шёл к ней по белому-белому снегу в надежде наконец-то обрести покой, но покой не продлился и двух часов. Сквозь полумёртвый сон он услыхал заносчивый и потрясённый женский голос:
– Какого чёрта ты забыл в моём номере?!
Шофёр не успел дойти до вывески. Его выбросило из сновидений. Дёрнувшись, он скоротечно протёр глаза и уставился на силуэт с утончённой фигурой, стоящий перед ним на фоне лунного света, мерцающего из проема двери. Неизвестная женщина включила комнатную люстру. Он поправил помятую куртку и осмотрел её. Осмотрел себя с ног до головы. Она держала руки сложенными на груди, переминаясь с ноги на ногу с косым высокомерным взглядом. Вид у неё был вызывающий. Продажный.
– Ты кто такой? – спросила она уже в более спокойной манере.
– Я… я никто, – сказал мужчина. – Обычный дальнобойщик.
– Хорошо, обычный дальнобойщик. Спрошу ещё раз – что ты забыл в моём номере?
– В вашем номере? – он протёр глаза ещё раз, а затем снова посмотрел на брелок. – Ой, и вправду ваш. Я перепутал, мой номер – девяносто шестой. Прошу прощения, – он встал и почувствовал импульс в своей голове, отчего схватился за неё и вновь рухнул на кровать.
– С тобой всё в порядке? – спросила она, изобразив чуткость.
– Да, да… у меня бывает такое, когда резко встаю, – произнёс он жалобно. – Сейчас... сейчас я уйду.
Она сощурила глаза, а затем села рядом с ним. Когда его отпустило, он открыл глаза и виновато поглядел на неё.
– Ну, я пошел, счастливо, – отпустил он, когда подошёл к дверному проёму и обернулся.
– Можешь не уходить, – игриво отметила она.
– С чего бы это?
– Меня здесь нет.
– Что?
Она растворилась в прах на его глазах. Пыль распространилась по всему помещению, и он стал задыхаться, пока окончательно не потерял сознание.
Мужчина очнулся на снегу у обочины. Его грузовик стоял в паре ярдов от него. Никакой вывески и мотеля рядом не было. Странно, но он больше не ощущал гиперсомнии, которая преследовала его в течении всего дня. Его голова вскипала. Он встал и стряхнул с себя снег. Ему стало холодно, поэтому он мигом взобрался в кабину и продолжил движение.
Спустя пару сотен ярдов за сугробами опять показалась неоновая вывеска. Он поддался лёгкой дрожи и дал фору любопытству. Дальнобойщик повторил все те же самые движение, что он делал впервые тогда, когда в сонном состоянии парковался на стоянке у мотеля. Всё то же самое – вплоть до музыки, играющей по радио. Женщина за стойкой поприветствовала его точно так же, и он попросил у неё ключ от любого номера. На брелоке он опять увидел число шестьдесят девять, но когда отвёл глаза и посмотрел ещё раз, там было уже девяносто шесть…
Водитель преднамеренно поднялся к шестьдесят девятому номеру и убедился в том, что он не был заперт. Включив свет, он растерянно осмотрел номер и лёг по памяти на кровать в такой же позе. Когда услышал глухие приближающиеся шаги, он проворно подорвался с кровати и забежал в уборную, оставив маленькую щёлочку в двери.
Та женщина вошла и, сложив руки на груди, и барски одарила взглядом углы комнаты. Она медленно легла в постель. Прождав десять минут, он осторожно вышел и уставился на неё спящую. Он дёрнул ручку двери, но та не поддавалась. Вдруг женщина проснулась.
– Ты убил меня, – жутко обвинила она его в спину.
Её шея покрылась синевой от удушья. Она снова начала растворяться в прах, и он ничего не смог поделать.
Пробуждение. Он снова обнаружил себя лежащим на снегу у обочины. Грузовик стоял на том же месте. Он неосознанно повторил все действия. Ему и в голову не приходило просто проехать мимо той манящей пурпурной вывески.
Припарковавшись, водитель бросил взгляд на шестьдесят девятую комнату. Она была оцеплена полицией. Свет от красно-синих мигалок бегал по лестницам мотеля. Он поднялся, чтобы спросить у сотрудников, что произошло, но его тут же схватили. Он хотел протестовать, кричать, но по какой-то причине не мог.
Тьма. Резко вспыхнул холодный белый свет. Он сидел за столом в маленькой комнате, а перед ним стояли двое полицейских. Они что-то обсуждали и спрашивали у него. Он не мог сконцентрировать взгляд. Он спал.
– Ты убил проститутку, – заявил один из сотрудников. – Но зачем было возвращаться туда ещё дважды?
– Он болен гиперсомнией, знавал я таких, – обратился второй полицейский к первому. – Ничего толкового он не скажет. У них каждый день периодами проходит, как в тумане.
– Выходит, он шизоидный? – спросил первый. – В принципе, всё сходится. Только полоумные забронируют номер в одной комнате, а сами ворвутся в другой.
– Конечно, – поддержал второй. – Я сам знаю, как это… быть уставшим. В глазах всё плывёт. Понятное дело, что перепутать в таком состоянии число девяносто шесть с зеркальной шестьдесят девять – раз плюнуть.
– Да, но зачем было душить того, кто там находился?
– Этого мы не узнаем. В психлечебницу его. Дело закрыто, а мы с тобой пойдём бахнем по кружке пива. Идёт?
– Ещё спрашиваешь?.. Конечно, идёт!