Завтра уже тридцать первое число, а Николас так и не определился, где он будет праздновать Новый Год. Приятелей у него особо и не было, а единственный потенциальный друг совсем недавно начал встречаться; он сказал, что будет отмечать совместно с девушкой и её родителями. При всём при этом Николас живёт один, в двух сотнях миль от родного дома, где, непосредственно, и проживает его родня.

Николас уныло и безотрадно листал ленту Тик-Ток, сплошь осознавая, что просто-напросто теряет время зря; тем не менее, он всё никак не мог собраться, чтобы начать действовать. Бедолага не хотел проводить новогоднюю ночь в одиночестве, но он уже смирился с констатацией этого факта и находился лишь на стадии принятия.

Вдруг снаружи послышался пронзительный грохот. Нико вздрогнул, а затем ринулся к двери. Умора. Бродячий по подъездам алкаш в костюме Санты накидался до такой степени, что напрочь ослабел прямо под дверью в апартаменты Николаса. Пьянчуге повезло, что хозяин сей двери до жути милостив. "Надо затащить его внутрь и хорошенько оплескать в потоке ледяной воды, – подумал Николас. – Это приведёт его в чувство".

Выпивала оказался тушей не из лёгких. Затянув тельце в прихожую, Николас вернулся за бутылкой водки. Нет. За бутылкой шотландского виски. Удивительно, как такой запустелый пройдоха смог допустил себе столь дорогущий скотча. Так или иначе, воспользовавшись собственной проницательностью, Нико заграбастал себе наполовину полную бутылку виски, положив её в холодильник. Когда переступал через алкаша, Николас как будто запустил в нём функцию громогласного храпа.

Схватив вдрызг пьяного Санту за кисти, Нико приволочил того в ванну, включил мёрзлую воду в душе и направил поток пьянице в рожу, тем самым почти мгновенно пробудил его. Живо вздохнув, костюмированный забулдыга растерянно посмотрел по сторонам, а потом кисло уставился на своего спасителя.

– Ну что, дядь?.. С протрезвлением! – отсалютовал Николас, сидя на корточках перед ожившим пропойцей.

В ответ ему – лишь сплошное мычание. Он довёл пьяницу до дивана и принудительно усадил.

– Тебе, может, водички? – спросил он у того.

– А-э-э-э, эге, угу,– пробормотал старина.

Николас откланялся на кухню, налил в стакан воду из-под крана, а когда вернулся, выпивалу на прежнем месте уже не обнаружил. Повернув голову в сторону, Нико увидел, как за стеклянной дверцей тот перелезал через балконную перегородку на рандеву лица с асфальтом. Вовремя спохватившись, он выронил стакан с водой, который чудом уцелел, и молниеносно вцепился мужику за плечо.

– Ты чё творишь, осёл? – заорал Николас, силой затаскивая сумасшедшего Санту обратно в комнату.

– Ай, пусти, бестолочь! Меня сани ждут! – прокричал в ответ пьянчуга.

– Ты совсем уже с катушек съехал на своих этих санях, а, Санта-Клаус недоделанный? – на повышенных тонах отчеканил Николас.

Безумный Санта хватался за края дверного проема, пытаясь вырваться и уйти в свободное падение. Николасу, как обычному работяге, было на потеху наблюдать за ним, но всё же допустить свершение этим психом собственной кончины он никак не мог. Что ни говори, но историю бухающего Санты выслушать от нечего делать да можно.

Николас отвел тронутого на кухню, предварительно захватив упавший на пол стакан. Они оба чуть не поскользнулись на луже. В конце-концов Нико налил Санте воды во второй раз. У новогоднего выпивохи был замечен характерный тремор – руки лихорадочно тряслись, как овечий хвост на холоде. Нико сел на стул напротив и пощёлкал пальцами перед лицом старины.

– Эй, шизик, ты здесь? – заломил Николас.

– Да тут я, тут, – возмущённо выказал Санта. – И какой я тебе шизик? Это такая благодарность после всех тех десяти лет, что я ежегодно носил тебе подарки под ёлку?

– Ты о чём таком говоришь?.. – озадаченно проворчал Николас. – Так-так… допустим, ты угадал во сколько лет я перестал верить в сказки. Дальше-то что? Будешь продолжать втирать оставшуюся дичь про то, что ты и вправду Санта-Клаус?

– Молчи, Никки, – распорядился Санта. – Лучше достань мой виски из холодильника.

– Откуда ты знаешь, как меня зовут? Полный бред. Подожди. А как ты уловил, куда я сунул твой скотч?

– О святые сани! Я – Санта-Клаус. Ты по-человечески не понимаешь? Талдычишь тебе, талдычишь… Всё без толку! Впрочем, чему тут удивляться? Ты с детства умом не отличался.

Николас молча встал, открыл холодильни и достал оттуда бутылку. В его голове не укладывалась эта чепуха. Если с утра ему бы рассказали, что ждёт его под разгар дня, он не поверил бы ни единому слову.

Нико налил себе и Санте по полстакана шотландского виски. Причём, в стакане умалишённого ещё минуту назад была простая вода для протрезвления. Видимо, не судьба сегодня обойтись без похмелья.

– Ладно-ладно, – проронил Никки. – Предположим, что ты каким-то образом узнал моё имя. Тебя самого по правде-то как зовут?

– О покойный Рудольф, мой любимый оленёнок, – раздражённо воскликнул Санта, –помоги же мне с этой бестолочью! Сам-то ты как думаешь?.. Клаус – форма от имени Николас. Я твой тёска, тупица!

– Погоди. А где тогда твоя пышная борода? Всё, что я перед собой вижу – только лишь грязный огрызок на подбородке.

– Та говорил я Сиду не играть с подарочной бритвой... тем более, когда я сплю.

– Кто такой Сид?

– Один из моих эльфов. Честно, бездарность ещё та!..

– Хах, точно! Эльфы и олени, – с ухмылкой произнёс Николас. – Они должно быть тебя сейчас ищут.

– Так вот я и хотел на сани свои с твоего балкона скакнуть, а ты...

– Там не было никаких саней. И вообще, может, ты мне расскажешь, как ты оказался под моей дверью с бутылкой дорогостоящего вискаря?

– Я приехал сюда – тебе помочь. Кто-то искренне желает, чтобы ты был счастлив. Правда, когда я увидел тебя с синяками под глазами, затрёпанными волосами и в пахнущей одежде, я, как бы то так помягче выразится... Ну, передумал. Решил для укрепления духа выпить, но чутка перебрал. Улавливаешь?

– Смеёшься что ли, мм-м, старичок? Как ты собираешься мне помогать?

Периферийным зрением Нико взглянул в окно. На улице начал валить снег. Синоптики ещё с конца ноября обещали крупные осадки, однако снег так и не выпал. Болото у дорог всё больше вводило в тоску и отбирало последнюю надежду на обретение новогоднего настроения. Да что уж там, Николас даже ёлку не купил.

Никки спохватился и, словно ребёнок, подбежал к подоконнику. Он даже случайно словил пару памятных проблесков из детства, когда ему было девять, и он с наивностью глядел на салют через окно в ожидании чуда.

Аномалия. Снег начал падать крайне неожиданно – без предвестий.

– Что? Какого чёрта? – в приятном изумлении бросил Никки. – Да я таких осадков не видел с лет так семнадцати! Господи Боже, да это же самый настоящий снег!

– Ты вроде спрашивал, как я собираюсь тебе помогать? – улыбаясь, проговорил Санта. – Для начала подарю тебе новогоднее настроение. Например, вот так...

– Нет… не может быть. Это просто совпадение. Очень удачное совпадение. И вообще, если ты такой волшебник, почему ты не можешь вернуть себе бороду, к примеру, по щелчку пальца, а?

– Ну вообще-то я решил ничего не менять, – сказал Санта, поглядывая в свой стакан. – Хочу походить пока так, тем более я бородатым хожу уже больше двух сотен лет – с тех пор, как покойный старина Клемент Мур прописал мне этот образ.

– Клемент Мур? Знакомое имя. Это писатель?

– Это легенда. Если бы не он, я бы сейчас продолжал мотать столетия у себя в Лапландии.

– Да-да, я припоминаю... В его поэмах впервые было упомянуто про Санта-Клауса.

– Ага. Да он, по сути, сформировал меня как социальную личность. Помню, встретил его, будучи целиком заросшим да вонючим, на улицах Нью-Йорка.

– Стоп. Как ты попал в Нью-Йорк? Отсюда до Финки тридевять земель.

– Как-как?.. На санях, – лениво ведает Клаус. – Запряг Рудольфа, двойняшек Тоннера и Доннера, да и погнал себе куда глаза глядят. Тогда была эра индустриального процветания, так вот я и пробил крышу одного из тутошних древних заводов, где, к счастью, в тот момент не было никакого персонала. Тоннер и Доннер с испугу разбежались, но храбрец Рудольф, царство ему небесное, остался и вихрем вытащил меня из-под обломков вместе с Сидом и Тореном, моими верными эльфами.

– Бред!.. Но, стыдно признаться, мне чертовски интересно слушать твои россказни. Продолжай.

– Так вот. В те времена сказочными волшебными способностями обладали только мои сани и кореша эльфы. Сам я был заурядным лешим. Как ты, только намного запущеннее… Хе-хе, но не суть.

– Не отвлекайся, – заинтересованно брякнул Никки.

– Короче, на Рудольфе, уже без саней, я доскакал до какого-то закоулка на Манхеттене, –продолжил Санта. – Там мы и пересеклись взглядами со стариной Клементом. На его лице было четко написано – он в душе не выкупал, что происходит. Он дал мне кров и со временем пришлось ему открыться. Вот как тебе. Вскоре я стал объектом его писаний, персонажем поэм. Его фантазия, воображение и вера в чудеса оказались сверх сильными, да настолько, что все описанные текстовые преувеличения воплотились в реальность.

– Получается, миссия Санты – дарить подарки – была вашей общей затеей?

– Да, – утвердил Санта и допил последнюю унцию виски. – Как сам и надиктовывал Муру, я начал странствовать на своих санях, которые он же и починил, по миру в красном костюме, который опять же сшит ним же, незаметно оставляя подарки в самых неожиданных местах людских домов. Прямо как сам Николай Чудотворец. Впрочем, в других странах за счёт успеха Клемента также стали клепать альтернативы Санты. Мой любимый – это восточнославянский Дед Мороз. Хотя, вот уж не знаю, настоящие ли все они. В последний раз моего посещения Восточной Европы я в стельку напился тамошним самогоном. Была середина декабря, и, кажись, мне привидилось, будто над крышами пролетел мой клон. Утром меня откачивала какая-то блондинка в голубом одеянии. Больше ничего не помню.

Из окна было видно, как дети радостно кидались снежками. На снег не было и намёка уже несколько серых зим. Достаточно, чтобы отвыкнуть. Николас рвался на улицу, дабы хоть чутка постоять под метелью. Резко захотелось приобрести пахнущую маленькую ёлочку и украсить интерьер квартиры рождественскими гирляндами. Хотелось увидеть их яркие разноцветные мерцания и почувствовать аромат свежих мандарин. Хотелось услышать треск дров в камине и поддаться домашнему уюту. Однако для начала этот уют нужно как минимум создать.

Атмосфера в квартире не соответствовала тому, что творится снаружи. Стены давили грустью, а недопитый стакан алкоголя нагонял всё больше горестей. Оставив Санту одного на кухне, Никки пылко открыл шкаф в соседней комнате и достал оттуда домашний пуловер с рогатым олененком, который сшила его бабушка. Напялив его на себя, он погнал в прихожую, обулся, надел теплую куртку и шапку, а затем окликнул Клауса. В ответ тишина. Со вздохом разувшись, Николас вернулся обратно на кухню, где того уже не застал. Пустой стакан Санты оставался тёплым наощупь, а бутылка виски – нетронутой.

Враз из туалета послышался шум смывного бачка. Старик Санта эпатажно вышел оттуда, хлопнув дверью. На ходу застёгивая ширинку, он гулко рыгнул, а затем улыбнулся Николасу.

– Ну чё, идём? – спросил он. – Кстати, клёвый свитер.

– Тебе так холодно не будет? – в ответ спросил Николас, задумчиво почёсывая висок.

– Ты бредишь? Конечно же нет. Я всю жизнь на севере Скандинавии прожил, у меня иммунитет. Тем более, костюмчик-то весьма теплый, – сказал Санта, направляясь к выходу.

Через пару минут они уже вместе двигались по заснеженной асфальтированной тропинке, время от времени кидаясь друг в друга снежками. Метель стихла по их обоюдному согласию, поэтому идти стало в разы легче.

– Слушай, а зачем мы идём за ёлкой, если ты можешь её наколдовать? – логично предъявил Николас.

– А в чём кайф колдовства в таком-то случае? – рассудил Санта. – Так вся романтика потеряется, а ведь она – основа формирования подходящего настроения.

– Ну так-то да, – задумался Никки. – О! Ещё спросить хотел. Где-то читал, что у этого восточнославянского Санты есть внучка... по-моему тамошние её Снегурочкой кличут. Так вот, а у тебя есть своя Снегурка?..

– Эх, по правде сказать, да, – признался Клаус. – Она здесь, среди вас, смертных, живёт. Иногда с ней видимся, когда я проезжаю... вернее пролетаю в том месте, где она живет. В последний раз с внучкой пересекались как раз пару дней назад. Говорила, мол, хочет переехать.

– А где она живет? И вообще, от кого она зачата?

– Ты с ума сошёл что-ли? Я и так тебе одолжение делаю, нарушая договорённость. По уговору с Клементом я не могу лично общаться с людьми.

– Ладно, ладно...

Торговый центр пугал своими масштабами. Высокое здание тянулось проделать разлом в светло-синем небе через молочные облака. Толпы людей проникали в очаг торговли, торопливо толкая друг друга. Конечно, каждый из них желал поскорее скупить всё необходимое для празднования Рождества. В канун любого праздника для города характерно динамическое движение горожан. У них у всех глаза горят ясным пламенем. Они устраивают балаган на ровном месте, отчего атмосфера царит неприятная.

Мужчина в облачении Санта-Клауса в торговом центре не будет казаться зрелищем странным, особенно тридцатого декабря. Главное, чтобы он случайным образом не проявил свои магические возможности, а так с виду обычный член маскарада; правда, без липовой бороды.

Детишки тянут за руки родителей, дабы подойти к Санте поближе, но многие строго ворчат на них, приглушая детское стремление пообщаться с мужиком в новогоднем луке. Интересно, а ведь публика и не подразумевает, что перед ними самый что ни на есть настоящий Санта-Клаус. Впрочем, даже Николас, который почти убедился в степени достоверности информации насчёт Санты, всё еще не мог до конца поверить в происходящее. Дед Мороз, Санта-Клаус – это всё сказки. Этого просто не может быть с точки зрения рационализма.

Увидев, как миловидная парочка держится за руки, Николас заметно приуныл. Он провожал счастливых возлюбленных своим завидным взглядом. Естественно, Санта не остайил это без внимания.

– Ах вот чего тебе не хватает, сынок, – с ухмылкой произнёс он. – Как думаешь, девушка, способная подарить тебе свою любовь, способна сделать тебя живее?

– Думаю, да, – сухо ответил ему Никки.

– Я учту это, – шёпотом заверил Санта.

Заходя в отдел супермаркета, Николас загляделся на прикреплённое к стене объявление о рабочей вакансии кассира-стажировщика. Санта-Клаус замечал каждые тяготения Ника, пытаясь выяснить, что поможет вернуть в этом парне вкус жизни.

– Ну да, ну да, ты же еще и безработный, – разгадал Санта. – Кто ты по специальности?

– Менеджер, – ответил Николас. – Менеджер по продажам.

– Понял. Забей на это, пошли.

Зрелище со стороны кажется забавным. Исхудалый парень шёл вместе с похмелённым Сантой по магазину, заглядываясь на полки с рождественскими презентами. Они по очереди катались на продуктовой тележке, в унисон выкрикивая «хоу-хоу-хоу» на весь гипермаркет. Подходили к людям и доброжелательно поздравляли их с наступающим.

Тележка была полна всякой всячины. У кассы, складывая всё купленное в пакеты, Николас потянулся за своей банковской картой, на что услышал «стоп» от Санты.

– Я всё оплачу, – кратко бросил он.

Клаус достал какую-то красную карточку, поднёс её к считывателю и мгновенно оплатил все покупки. Уходя из магазина с покупками наперевес, Николаса одолел интерес.

– Прости за нескромный вопрос. Какова сумма на твоей карте?

– Безгранична, – твёрдо отчеканил Санта-Клаус.

По дороге домой они зашли в сектор, ограждённый стальной сеткой, где двое мужчин продавали хвойные деревья и свежий грунт к ним. Выбрав по совету Санты самую подходящую, то бишь наиболее симпатичную и миниатюрную ель, Николасу обмотали ёлку широким полиэтиленом и признательно вручили. Обернувшись, на прежнем месте Санту он уже не увидел. Тот исчез вместе с покупками. В очередной раз вздохнув от безрассудности своего спутника, Николас собственноручно потащил ель домой.

С небольшим трудом Никки затащил деревце в лифт и поднялся на пятый этаж. Вставил ключ в дверь, открыл, оставил ёлку у входа, зашёл на кухню и увидел перед собой Клауса. Тот упорно распаковывал покупки.

– Какого хрена? – изумлённо заломил Николас.

– Что?.. – невинно буркнул Санта. – Я решил поскорее начать подготовку к Новому году.

– Не-не, я, в смысле… как ты вошёл в апартаменты без ключа?

– Ай, не бери в голову. Лучше подумай, где ты ёлку поставишь.

Николасу уже было попросту невмоготу как-то обоснованно пытаться объяснить себе секрет фокусов своего нового знакомого. Он практически полностью поверил в то, что этот седой мужик, выглядящий на шестьдесят с лишним, и есть настоящий Санта-Клаус. Нико отдал себя воле детских фантазий, опустил все неясности, связанные с сущностью Санта-Клауса, и принялся ловить момент.

Прошло около трёх часов. Вечерело. Ёлка, да и весь дом, были в разгаре праздничного украшения. Новогодние игрушки, гирлянды и остальное Николас достал из коробки десятилетней давности, которую он припрятал за шкафом в спальной комнате. С этой вручную склеенной картонной коробкой у него связано не мало приятных воспоминаний. Доставая её, Никки даже позволил себе немного прослезиться. Санта не видел, как он давал слабину; по крайней мере, ему так показалось.

Допив остаток шотландского скотча, они приступили к купленным бутылкам. Они пили золотистое пенистое пиво и вешали стеклянные шарики различных цветов на ветви душистой тёмно-зелёной ели, стоящей в ведерке, сполна набитым чёрным грунтом. Колонка проигрывала треки Фрэнка Синатры и Дина Мартина. Шлейф переменчивого сияния простирающихся через мебель квартиры гирлянд создавал неписанный уют и потихоньку возвращал давно забытый рождественский настрой. Раскиданные повсюду клочки фальшивого снега из ваты в действительности также помогли направить нутро на нужный праздничный лад.

Клауса алкоголь брал так же эффективно, как и простецкого смертного Николаса, но второго почему-то разнесло быстрее. Подвыпивший Никки стал вливать душу своему потенциальному спасителю, словно своему пастырю. Среди его слов прослеживалась доля самокритичности, мольба о лучшем, обычные человеческие желания, да и просто неразборчивые пьяные вопли. Санта-Клаус внимательно слушал беднягу и, дескать, планировал свои дальнейшие действия…

Когда Николас совсем уже раскис, Санта заботливо уложил его в постель. Ещё пару минут он наблюдал за дремлющим. За полдня сказочная личность Клауса успела проявить немалую долю эмпатии к своему собутыльнику.

– Ты хороший парень, Никки, – прошептал он. – Ты определённо оценишь мой вклад. Прощай.

Наконец-то Санта-Клаус вышел на балкон без всяких посторонних вмешательств в лице Николаса. Под тусклым небом он вдохнул всю зимнюю свежесть вечернего воздуха. Улыбаясь, он смотрел на едва заметные небесные созвездия. Вдруг послышался приглушённый звон колокольчиков. Сани, запряженные полным новым составом оленей – начиная от Дэшера заканчивая Блитценом, за исключением вознесенного на небеса Рудольфом – во главе с эльфом Тореном мчались над жилыми домами Манхэттена. Завидев их издалека, Санта встал на перила в полный рост, расправив руки, как собственные крылья, и пустился в свободное падение. Торен подхватил своего владыку и они вместе свернули на восток – забирать оставшиеся рождественские презенты.

Утром тридцать первого декабря Николас проснулся от телефонного звонка. Голова трещала и, казалось, расходилась по швам от вчерашней попойки, а изо рта тянуло перегаром. Никки неохотно потянулся за вибрирующим мобильником, лениво нажал на принятие вызова и поднёс его к уху.

– Алло? – сонно проблеял он.

– Алло, доброе утро! Это Николас Оллман? – прозвучал женский голос с того конца провода.

– Да, кто спрашивает? – всё так же уныло спросил Нико.

– Сегодня – ваш счастливый день! – весело проговорила неизвестная. -

Вашу кандидатуру одобрила инвестиционно-менеджментовая компания. Ждём вас после всех праздников по адресу, который мы перешлём вам сообщением. С наступающим!

– Что? Какая кандидатура? – обескуражившись и взбодрившись, прохрипел Николас Оллман.

Последний вопрос остался без внимания – трубку сбросили. Никки резко подорвался и протёр глаза. На улице снова закружилась лёгкая вьюга. Под ёлкой лежат какие-то запакованные подарочные посылки, а следов от вчерашней попойки нет совсем. Внезапно в дверь позвонили. Весь лохматый и растрёпанный Николас отворил дверь. Перед ним – милая белявка с косой.

– Здравствуйте, – отсалютовала она жизнерадостным тоном. – Я ваша новая соседка снизу.

– А, о, здравствуйте, – растерянно ответил ей он.

– Как вас зовут? – ненавязчиво вопросила девица.

– Николас.

– Прямо как моего дедушку, – задорно пролепетала она. – Знаете, в Германии его зовут Клаус. Ну а так, отродясь, он Николай.

– Дедушку? – недоумённо переспросил он. – А вас как звать?

– Сноуви, – она протянула руку. – Всё равно, что Снежана по-славянски. Дедушка говорит, что в Восточной Европе меня звали бы совсем иначе – Снегурка. – Она каверзно улыбнулась. – Может быть, когда-нибудь вы поймёте, что к чему и почему.

– Сноуви?– промямлил он, левой рукой почёсывая затылок, а правой держа её руку. – Снежана? Снегурка? А, ну... я рад знакомству.

– Знаете, кое-кто мне сказал, что вам не с кем праздновать Рождество, – отметила она слегка трепетно. – Так может мы могли бы...

– Да-да, конечно! – опередил её он и пригласил внутрь. – Вы пока разувайтесь, а я сейчас.

Николас рванул на кухню, дабы налить гостье шампанского и в целом подготовить стол. Однако, поглядев на стол, он увидел уже накрытую поляну и два бокала по краям стола. На стекле окна снежинками было выгравировано следующее: «Счастливого Рождества! – с любовью Санта». Николас нервно, но поистине счастливо улыбнулся, ведь…

«Санта-Клаус действительно существует, и он – мой друг!» – Николас Оллман, успешный инвестиционный менеджер, во время интервью на вопрос о вере в сказки и чудеса.