I

Целый день лил дождь, как из ведра. Не так давно я заметила, что мои мелкие проблемы начали плавно перетекать в один клубок нитевых дилемм. Ты дёргаешь за одну нить в надежде исправить хоть что-нибудь, но делаешь только хуже. Хуже себе в первую очередь, и окружающим. Я старалась делиться своими чувствами с людьми, но в ответ не всегда получала ожидаемую реакцию…
Иногда у меня возникает вздорное желание. Любое. Просто резко захотелось, к примеру, клубники. Именно в тот день, в тот миг, когда я мрачно пялилась в окно, наблюдая за водной меланхолией, что творилась на улице, мне вдруг захотелось поесть клубники. Я, которая выходит наружу изредка, только когда прям необходимо, враз отправляется в ближайший супермаркет под непрестанным потоком небесных капель, чтобы взвесить себе полкило красных сочных ягод.
Остановилась у пешеходного перехода. Пока горел красный, немного ушла в себя. Частенько меня донимают полоумные нерусские бродяги, околачивающиеся неподалеку. Арабы с вопросами: «можно познакомиться? »; или азербайджанцы с хищными видами. Причем возрастная разница у нас с ними может превышать десять, пятнадцать лет. В такие моменты я осознаю все тяготы существования в женской натуре.
В магазине бывает много людей. При входе образовалась лужа от капель, стекающих с них, когда они заходят внутрь. Мокрые они, рассматривающие полки с разнообразными товарами. Мокрая я, остановившаяся у клубники в прозрачных пластмассовых емкостях. Я долго стояла, выбирая пластиковую коробку с наименьшим количеством чёрствых ягод. И всё-таки выбрала. Из верхушки горсти выглядывала плешивая ягодка. Я тут же сравнила с ней себя. У всех всё хорошо, всем удается жить по законам кайфа, а я… я – плешивая ягодка.
Нацепила чек и с понурым видом встала в очередь к кассе. Снаружи дождь продолжал затапливать проезжую часть. Из-под колес проезжающих машин пролетели брызги. Помниться мне, как-то встала я так близко к дороге и поплатилась. Из «Евы» я возвращалась домой вся в грязных дождевых помоях.
Боюсь, если я так и буду продолжать торчать в этой очереди, добираться до конуры мне придется вплавь. Но благо у тех нескольких человек передо мной не было целой корзины продуктов, как обычно набирают старые бабки-кошёлки, поэтому и моя очередь подошла очень скоро. Быстрее, чем я думала.
Клубнику мне с привычным писком пробили молодые женские руки. Я сложила всё в пакет и собиралась уходить, как вдруг одна из этих рук несильно вцепилась за моё предплечье. Я подняла глаза в замешательстве и уставилась на кассиршу:
– Можно тебя на минутку? – вопросила она естественным тоном.
– Да?.. – в недоумении буркнула в ответ я, после чего она достала откуда-то снизу табличку с надписью: «извините, касса временно не работает» и оставила её на кассовой ленте.
Мы вышли наружу, к пандусу. Встали под навесом, непроизвольно поглядывая вдаль, в сплошную ливневую препону к моей квартире на соседней улице. Я находилась в полном неведении, для чего я могла понадобиться кассирше супермаркета. Я перевела на неё взгляд, она тоже перевела свой на меня и её уста зашевелились:
– Послушай, тут такое дело, – кропотливо начала она издалека. – Я тебя тут не в первый раз вижу. Живешь здесь где-то?
– Ну, да, – говорю я с опаской. – Буквально, напротив.
– Отлично… Э-м, в общем, мне неудобно спрашивать, но… может, у тебя есть на примете пристанище? Комната свободная или там, у знакомых поселить меня смогла бы? Я просто сама не отсюда, а жить в хостеле в одной комнатушке со стариками, знаешь, как-то не комильфо.
Я повременила с ответом. Хоть мои мысли приходят в мою голову так же быстро, как и уходят, я всё равно протянула большую паузу, прежде чем ответить. Эта девушка может оказаться мошенницей, аферисткой. Конечно, я это продумала. Однако, в то же время я как раз споткнулась на жизненном пути, не зная, что делать дальше. Подумала, возможно, судьба — вот так вот мне подсказывает: сует под нос нового человека, который, вполне возможно, что является ценным для меня. Мой ответ прозвучал недоверчиво:
– Э-э, наверное, я смогла бы чем-то помочь, – сказала я, заметно оценивая её внешний вид. – Я живу в квартире. Если будешь скидываться за квартплату, я не против жить с тобой.
Она выглядит весьма неплохо, как для работницы АТБ. Носит французскую стрижку пепельного цвета с филированными концами. Блеск от её серебряных серег гармонирует с волосами, а зеленоватые глаза иллюзорно кажутся серыми из-за прически и ушных примочек. Похоже это тот самый единичный случай, когда серая мышь вовсе не мышь…
– Ты просто не представляешь, как сильно я тебе благодарна, – произнесла она с искренней улыбкой на лице. – Меня, кстати, Марьяна зовут.
– Рада знакомству, я – Лидия, – осторожно вымолвила я, малосильно пожав её тонкую руку с золотым кольцом на указательном пальце. На нём была выгравирована какая-то надпись на иностранном языке. Оно мне показалось до боли знакомым.
Я назвала ей свой адрес, цифры домофона, и показала направление, куда идти. Она предупредила меня, что придёт поздним вечером, так как до конца её смены ещё полтора часа, а ведь ещё нужно забрать вещи из хостела, что находится за три маршрутные остановки.

II

Прогремел гром, когда я сунула ключ в замочную скважину. Коробочку с клубникой я закинула в мойку и замочила, а сама прилегла на раскладной диван, утонув в размышлениях. В вопросах, касаемо судьбы, я считала себя маловерной. Однако, когда ты выходишь за клубничкой, а находишь себе сожительницу, судьба неумышленно заседает в твоей головешке.
«Господь ниспослал тебе человечка, который, возможно, подтолкнет тебя на новый этап, Лид», – сказала я себе, когда лежала на диване, подложив руки под затылок и мечтательно пялясь в потолок на люстру. Я и не заметила, как вот в такой позе и задремала под шум ливня снаружи. А разбудил меня сигнал домофона спустя два часа…
– Это я, Марьяна, пускай, – оптимистично прозвучало из трубки домофона. Я отворила ей подъездную дверь, и она поднялась на третий этаж, где я встретила её своим заспанным, недружелюбным видом.
Дождь как раз утих, когда она сняла свои намокшие белые оптовые баскеты и аккуратно оставила их на коврике. Я забрала из её рук два нетяжелых пакета с вещами и положила на кровать во вторую комнату. Потом я пригласила её на кухню, она выдвинула стул из-под небольшого кухонного столика и села на него.
– Будешь клубнику? – предложила я ей из вежливости, вяло протерев глаза.
– А давай, – нескромно согласилась она.
Я слила воду, которой незадолго замочила ягоды, в раковину. Достала глубокую пиалу, вложила туда немного клубники и сыпнула на верхушку сахара.
– Прикольная хата, долго снимаешь? – поинтересовалась она, разглядывая обои и обстановку кухни в целом, иногда поворачивая голову в сторону проема, ведущего в коридор.
– Угу, сравнительно, – подтвердила я.
– Учишься где-то?
– На втором курсе пищевых.
– А я-сама-то в юридическом учусь. Вот на кассу устроилась здесь. Теперь, когда я в полноценной квартире жить буду, то вообще жизнь в сказку превратиться. Спасибо тебе.
– Та не за что…
Меня всё смущала вся внезапность сложившейся ситуации. Я просто не успевала осознавать, что теперь живу не одна. Живу с какой-то девушкой, о существовании которой ещё несколько часов назад даже и не догадывалась. Как бы то ни было, мне пришлось затачиваться под Марьяну, потому как где-то в глубине души мне казалось, что она повстречалась мне неспроста.
Постелила ей в соседней комнате. На той кровати, куда закинула пакеты с её шмотками. Я не стала прибедняться ради малознакомого человека и осталась спать на большом раскладном диване, которое мы с владельцем квартиры не так давно приобрели.
Так как на часах уже было около десяти, после нашего чаепития и клубничного «пира», мы разошлись по комнатам. Когда стелила ей, я на всякий случай прочесала комнатушку на наличие ценных вещей. Ей я не доверяла, поэтому свою шкатулку с парой цепочек и серег, до этого находящуюся там, спрятала в тень под диван в моей комнате. Сумку с кошельком, банковской картой и документами, закинула туда же.

III

Завтра мой организм проснулся раньше, чем мне нужно было, ведь вчера вечером подремала, пока ждала прибытия Марьяны. Она, к слову, оказалась ранней пташкой. В полседьмого она, будто у себя дома, поставила чайник на заварку, чей шум как раз-таки и смутил меня, когда я вставала с дивана.
– Ты чего не спишь? – зевая, спросила я ей в спину в тот момент, когда она засыпала в чашку кофе. Мало того, что она нашла в тумбочке пакетик с кофеином, так ещё и бесцеремонно схватила близлежащую чашку, из которой я обычно и пью. Никаких упреков насчет этого я не озвучила.
– А, доброе утро, – говорит она бодро. – Я всегда так встаю, привычка, выработавшаяся из-за ранней смены. Тебе кофе сделать?
– Тебе сегодня на работу надо? – вопросила я, проигнорировав её предложение – сделать мне кофе.
– Не, по четвергам не моя смена, – ответила она.
Образовалась дилемма. Через час мне нужно будет уходить на учебу, а оставлять её в квартире одну – я бы не рискнула. Я зашла в уборную, включила воду и решила набрать хозяина квартиры. Мне было жутко неловко тревожить его в столь ранний час, но другого выхода я не видела.
– Да? – поднял трубку он с заспанным голосом.
– Виталий, извините, что разбудила, – объясняюсь быстро я. – Мне неудобно вас просить, но не могли бы вы сегодня провести день у меня в квартире.
– Зачем?
– Дело в том, что у меня появилась новая сожительница. Она будет платить вам на пару со мной половину суммы стоимости квартиры. Но казус заключается в том, что я ей не доверяю…
– Раз не доверяешь, нахрена приютила её?
– Э-эм, сложно объяснить. Так вы сможете? Мне через час уходить…
– А-ах, ну ладно, подъеду.
Виталий – человек хороший. Занимается квартирным бизнесом ещё с поздней юности. По образованию – он моряк-механик. Несколько раз в пять лет плавает, рубит большие бабки, и вкладывает их в свою предпринимательскую деятельность. В конечном итоге имеет нехилое состояние. По гуманности он тоже не на последнем месте. Всегда идёт на уступки и держит со мной контакт. Именно поэтому, когда ты попросишь его об одолжении, он может отказать лишь в одном случае из тысячи.
Марьяне я расклад весь объяснила. Она ещё и юморком, хоть и со своим своеобразным, прямолинейным, оказалась. Я сообщила ей, что сегодня дома побудет хозяин квартиры, а я уеду в универ. На что она выдала:
– О, замучу с ним.
– Вообще-то он женатый человек, – ответила я ей на это.
– Да я шучу, – со смешком произнесла она в конце концов.
Я не поняла юмора; собралась и покинула квартиру с более-менее спокойной душой до прибытия Виталия. Но всё же мысль о моей подозрительной новой соседки не хотела покидать меня. Я думала о ней даже тогда, когда заходила через главный вход в корпус университета общепита.

IV

На паре по основам теории пищевых технологий я сидела в середине аудитории, следила за движущимися устами преподавателя и старалась осмыслить как можно больше аспектов касаемо дисциплины. Правда, неосознанно я всё-таки вместе с этим раздумывала насчет другого, личного. Я как будто впала в промежуток между чем-то неопределенным с одной стороны и ровно таким же неопределенным с другой.
Примерно к концу занятия мне позвонил Виталий и я вышла. Но как только я оказалась в коридоре звонок сбросился. Обычно, если что-то случается, он звонит подольше. К тому же он знает, что я в университете и поэтому, как правило, не звонит по пустякам. Здесь же он мало того, что набрал в неподходящее время, так ещё и тут же отменил вызов. Я перенабрала его, но в ответ мне прозвучало бесчисленное количество гудков. Во второй раз – то же самое. Посему я зашла обратно на лекцию в ещё большей задумчивости.
Я села на место и вместе с этим лектор всё таким же монотонным тоном объявил о том, что пора закругляться и ему нужно пораньше уйти. Он покинул аудиторию и буквально через минуту после него влетает мой одногруппник. Артём – человек достаточно экспрессивный, часто любит опаздывать и спорить, но способен в миг остановиться. С ним я всегда общаюсь на их «пацанском» языке. В данный момент эмоции на его лице подсказывали, что конкретно сегодня он был чем-то озадачен. Что-то его гложет. Я подошла поинтересоваться, в чём дело, когда он начал располагаться на парте:
– Чё, неужели перестал стоять?.. – с несвойственным мне юмором начала я.
– Дура что ли? – возмущенно произнёс он. – Чтобы у меня и что-то не стояло, ха.
– Ну, не знаю. У тебя прям так и хочется спросить: чё грустный, х*й сосал невкусный?
– Да не грустный я. До сих пор не могу смириться с потерей…
– С какой ещё потерей?
– Позавчера привёл одну даму к себе домой. Ну, ты понимаешь. Во вторник в клубе выпил немало. Поэтому вчера-то и не пришел…
– Ты всегда не приходишь, – перебила я. – Привёл даму, говоришь? Так всё-таки не встал?..
– Та слушай ты бл*. В общем, эта тварь говорит, мол, раздевайся, а я пока воспользуюсь твоими душем… и ещё говорит, сними колечко, оно меня смущает. А до этого, кстати, она так пялилась на моё кольцо это… таким, знаешь, взглядом жадным.
– Ну и дальше-то что?
– Она даже ещё не разделась, а я, короче, беру отворачиваюсь. Снимаю шмотки. Слышу, вроде пошагала в ванную. Оборачиваюсь – кольца моего на тумбе нет. И тут, вдруг, слышу – дверь открывается. Короче, сука эта сп*здила кольцо и съ*бала!..
Я начинаю безудержно хохотать от степени забавности ситуации Артёма, но затем резко затыкаюсь. В моём сознание словно лопается перепонка, как на дне ванной. Кольцо, которое сейчас находится на пальце Марьяны изначально показалось мне чертовски знакомым. Это кольцо Артёма. И во вторник он привёл к себе в берлогу именно Марьяну…
– А… а как звали эту «суку»? – спросила я у Артёма, когда мои зрачки неконтролируемо расширились, а лицо превратилось в каменное мемное смятение.
– Не знаю, не спрашивал, – отвечает он мне. – Ты же знаешь, как это бывает. Снимаешь тёлку, а на утро просыпаешься с ней, не зная её имени…
– Ладно. Хотя бы опиши её…
– Ну, блин. Пепельные волосы…
Дальше я слушать не стала. Сказала, что всё объясню потом и выбежала из здания университета. У автобусной остановки ещё раз набрала Виталия, но трубку он по-прежнему не брал. Пока ехала в маршрутке, распереживалась вдоль и поперек. Допустим, эта Марьяна – клептоманка. Значит, моё имущество в опасности. А если представить, что она может оказаться человеком с более криминальным прошлым, то Виталий сейчас находится не в самом лучшем положении.
Это кольцо Артёму подарил его давний школьный друг. Я никогда не всматривалась в то, что было выгравировано на его внешней стороне. Оказалось, там надпись на латыни – «Per fas et nefas», что в переводе означает – «Всеми правдами и неправдами». На самом деле мне было в тягость мчаться на всех своих парах, умышленно позабыв об университетских парах, и одновременно раздумывать о смысле данного выражения. Так что я отринула все лишние мысли и сконцентрировалась на реальной насущной проблеме. Проблеме, что зовется Марьяной и терпеливо ждёт меня дома…

V

Дверь моей квартиры отворяется, и я появляюсь в проеме, перед тёмным мрачным коридором. Я нащупываю переключатель и свет резко озолочает стены своим тёплым оттенком. Боязно и нерешительно я шагаю на кухню, где за столом, как ни в чем ни бывало, сидит ко мне спиной Марьяна и попивает что-то из чашки, характерно сёрбая. Я снова остановилась в растерянности и снова в дверном проеме.
– Где Виталий? – твёрдо я задала ей вопрос, не предупреждая о своём присутствии.
– Ой, боже, – она наигранно дёрнулась, как будто от испуга, и повернулась ко мне. – Ты чего не в этом своём универе?
– Решила не идти на ОБЖ, – ответила я, чутко осмотревшись по сторонам, а затем повторила: «Где хозяин квартиры? Он должен был приехать…».
– Хм, не знаю, не приезжал ещё, – невинно пролепетала она.
Не отрывая с неё глаз, я задом двинула обратно в коридор. Зашла в мою спальню и проверила свой схрон под диваном: всё на месте. Решила там же набрать ещё раз Виталия. Подумала, что мне показалось, но я и вправду почувствовала какие-то слабые вибрации с кухни. Списала это на свои бредни, но на кухню всё же вернулась. Вся в оторопи села напротив Марьяны за стол. Обстановка всё накалялась и накалялась…
– Что ты, Лид, какая-то напряженная?.. Может, чайку сделать? – спросила она так, будто это её квартира.
– Давай, – бросила я недоверчиво.
Она поставила чайник. В кармане её спортивных брюк со шнуровкой я заметила выпирающий мобильник при том, что её телефон лежал в углу стола. Я поерзала на стуле и нервно сглотнула. Сопоставила своё вибрационное ощущение с телефоном Виталия. Но мне до конца хотелось верить, что я себя накручиваю. Что всё это я надумала, всё это мне показалось. Что Виталик просто задерживается дома…
Однако я чётко заметила второй мобильник при ней. Я постукивала по столу, раздумывая о том, как корректнее всего вывести её на чистую воду. Если я предъявлю прямо, что думаю, она стопроцентно станет отнекиваться. Решила начать издалека, как будто в каком-нибудь анекдоте:
– А не скажешь, на что тебе два телефона? – поставила вопрос я как можно более в наивной манере.
– Какой телефон, ты о чём? – простодушно произнесла она.
– Ну, в твоём кармане я увидела ещё один телефон, вот и подумала…
– А, это… э-м, это… старый, сюда родители звонят.
Её запинки не остались без моего внимания. Я следила за её телодвижениями. Вполне возможно, что она подсыплет мне что-то в чай и потом всё, прощай всё содержимое моей хаты. Я могла бы вызвать полицию прямо сейчас, но я боялась напрасно навести клевету в её адрес. Опять же, я до последнего надеялась на то, что это я выжила из ума.
– А колечко золотое, откуда оно у тебя? – зашла я с козырей.
– Я не знала, что ты такая любознательная, – говорит она, заливая кипяток в мою чашку. – От подруги это одной там.
– Что там написано? – продолжала я наглеть, вытянув шею.
– Надпись на латыни, вот смотри, – она отставила коробочку с заварками и показала мне палец.
– Мм-м, и как переводится?
– Ой, та не знаю, чего прицепилась-то, – сквозь тревожный смешок недовольно пробурчала она.
– Погоди-ка, – начинаю я заливать по полной. – Тебе подарила подруга кольцо, а ты даже не удосужилась поинтересоваться, как переводиться надпись на нём?
В ответ мне прозвучало мелодичное молчанье. Я решила больше не держаться и погнать сгоряча. Быть может, я смогла бы прижать эту лису за хвост…
– А вдруг там было бы написано, что ты дранная лгунья и клептоманка, а? – активно выдаю я, медленно привставая. – Я скажу, как эта надпись переводиться. Всеми правдами и неправдами. Так вот, Марьяна, всеми правдами и неправдами я сейчас же выведаю, кто ты есть на самом деле.
На умеренном кураже я покинула кухню и стала рыскать по комнатам. До меня довольно быстро допёрло. Если бы я хотела спрятать что-то, что трудно спрятать, я бы спрятала это в кладовую. Дернула ручку подсобки, но она не поддавалась. Будто её подперли с той стороны. Когда сзади я почувствовала присутствие Марьяны, я дёрнула ручку намного сильнее. Так, что вырвала её из отверстия. Дверь страстно отворилась и оттуда выпал Виталий, вдоль и поперек замотанный изолентой, вместе со шваброй и ещё кучей тутошнего хлама.
Остальное помнится мне уже смутно. Помню тяжелый удар сзади. Нетрудно догадаться, кто его нанёс. Я погрузилась в собственное царство, что укромно размещено под моим сознанием. Сначала, естественно, я пыталась как можно быстрее выбраться отсюда, ведь пока я здесь дремлю, словно неживая, эта сволочь основательно обчищает мою квартиру. Тем не менее, мне пришлось успокоить остатки своих нервов и задержаться здесь хотя бы на чуть-чуть…

VI

Отчим ушёл в запой, который продлился до конца его дней, когда от него ушла моя мать. В раннем подростковом возрасте мне приходилось изо дня терпеть его выходки. Благо, мужского достоинства в нём оставалось как раз настолько, насколько оно бы позволило ему не поднимать на меня руку. Он рыдал от своей же ничтожности. Вот так поступила с ним мама. Словом, её я с тех пор так больше и не увидела…
Одним днём я мирно и неохотно возвращалась домой, к своему бухающему отморозку. Мне тогда только исполнилось шестнадцать, и я верила в то, что любой ценой выберусь из этой глубокой ямы, в которую нас с моим неродным отцом так любезно закинула мать. Откровенно говоря, в первую очередь я думала за себя и лишь в последнюю – за него. Он был грузом. На душе, в первую очередь. Но в то же время я прекрасно понимала, что без его содержания, я малолетняя деваха, скорее всего загнулась бы.
На кухне я застала весьма неприятное, но вполне ожидаемое зрелище. Над моим «батей» летают мухи, как над говном, пока он лежит мордой в стол. Дальше последовал звонок в скорую помощь, вынос дохляка на носилках и смертный диагноз – почечная недостаточность на фоне злоупотребления алкоголем. Я не выдавила из себя ни слезинки.
Первым делом обратилась к тёте по линии моего биологического, давно забытого отца. Она приютила меня. До восемнадцати я вила гнездо под её крылом. Неофициально работала и всячески пыталась хоть что-либо предпринять ради своего будущего. Как только я стала совершеннолетней, тётка выдворила меня из дома, предварительно посоветовав обратиться к её давнему знакомому. Этот знакомый и есть Виталий. Хозяин квартиры, которую я снимаю. Человек, рядом с которым я сейчас валяюсь без сознания, пока сучья лгунья и воровка чешет хату на предмет ценностей.
Тогдашним летом я сняла квартиру. Я поступила в довольно неплохой Вуз. Заимела всё, что нужно было для комфортного пребывания в одесских чертах. Начала регулярно метаться туда-сюда в поисках работы. То я – раздатчик анкет под палёным солнцем, то рерайтер или копирайтер, то мерчендайзер. И вот в какой-то момент, во время частичного завала по учёбе, совпавшего с моим беспросветным состоянием, я осталась без работы. Вот что ещё сыграло на моём решении приютить Марьяну. Я надеялась, что с помощью неё смогла бы устроиться работать на кассу. Но всё пошло не так, как рассчитывала я…

VII

Голову обхватывала странная острая объёмная боль. Я лежала навзничь поперек коридора рядом с Виталием, у которого глаза выпучены до предела. Он замотан изолентой в один слой. Я медленно поднялась на свой зад, взялась за раскалывающийся череп обеими руками и издала короткую вопль, как с похмелья. Еле-еле встала на ноги. Пошатнувшись, оперлась о стену. Побрела на кухню. В глазах расплывчатость, сумрачный туман.
Вернулась к Виталику с ножом. Упала на колени и многократными тяжелыми движениями высвободила его из-под заточения, а затем тут же совершила тур по квартире. В спальне, у кровати валялся опустошенный кошелек. Карточка на месте, документы тоже. Пропала наличка; наши телефоны она унесла с собой. В шкатулке с ценностями тоже пусто. Хорошо хоть мне попалась «гуманная» воровка. Взяла только то, что сверкает за метр и то, чем можно будет поживиться сразу.
– Застала врасплох, ничего не успел сделать, – дрожащим голосом высказывается Виталий, глядя на меня, сидящую на кровати и отчаянно прикрывающую лицо ладонями. – Тебе тоже она по башке скалкой дала, мразь. Долго ты в отключке была. Минут сорок. Заставила меня смотреть, как она всё тут обшаривает. А я ведь и шевельнуться не мог…
Он сел рядом и приобнял меня слегка. В моём разуме крутилось огромное количество мыслей. Там проходило планирование – как найти эту гадюку, как с ней расправиться. Виталий продолжал говорить:
– Винить тебя не буду. Мы и так оба расклеены. Нужно обратиться в полицию…
Он молча покинул квартиру и направился подавать заявление, открывать дело в участке. Я же хотела вернуться в университет, на третью пару, но вместо этого осталась лежать на кровати, депрессивно пялясь в потолок. Мои ощущения описать, пожалуй, невозможно. Это обреченность вперемешку со злобой на саму себя. Тем не менее, я старалась просто осмыслить, что вообще произошло за эти сутки. Меня прервал звонок в дверь. Я нехотя поднялась и подошла к глазку. Там стоял Артём. Я открыла ему.
– Какого хрена ты свалила… – он начал говорить, но вдруг запнулся, увидев меня. – О боже, ну и видок. Может объяснишь, что за выходку ты нах*й провернула?..
Я жестом пригласила его внутрь и заперла дверь за ним, пока он размеренно прошёлся в мою спальню и запрыгнул на постель, как к себе домой. Я села на краешек и уткнулась в пол. Короткое молчание прерывал лишь звук кухонных часов за стеной.
– Ну, чё происходит, а, Лид? – изумленно произносит он. – Ты выглядишь как чёрствый банан, бл*.
– Шлюха, которую ты подцепил… – размеренно проговариваю я. – Та, которая у тебя кольцо прикарманила. В общем, долго объяснять. Она ночевала у меня дома.
– Всмысле? Я-че-то не выкупил вообще ничего.
– Вчера на кассе девушка с пепельными волосами попросила подыскать ей жилье. Я предложила ей жить со мной в обмен на то, что она будет платить половину от квартплаты. Я не знала, что она домушница!..
– Охренеть… и где она теперь?
– Дала мне и хозяину квартиры по башке, обчистила дом на предмет ценностей и свалила.
– Вот те на…
Он недоумевал. Я рассказала ему всё подробно так, чтобы он понял. Заявление о кражи кольца он подал. По сути, полиция может выйти на Марьяну. Артём предложил самим отыскать её. Я подумала, что это вполне осуществимо…
– Та, мы же не в детективной многосерийке – приободрил здраво меня он. – Это жизнь. Найдём сучку в два счёта. Тем более, ты говоришь, что она работала в супермаркете. Оттуда и начнём!..

VIII

Мы вышли из моей квартиры и прошлись по кварталу вперёд. Ветер завывал, враждебно дуя нам в спины. Мне по-настоящему хотелось, чтобы Марьяна получила по заслугам. Она не в первый раз домушничает. Быть может она и попадалась раньше. Но не в этот раз.
На одной из касс АТБ Артём попросил здешнюю работницу позвать администратора. Тот явился через минуту с лишним, и я вступила с ним в диалог:
– Нам нужна некая Марьяна. Работает ли у вас такая?
– Марьяна, хм… – он призадумался на миг. – Нет, у нас таких нет.
– Подумайте хорошенько. Волосы цвета пепла, филированные концы…
– Вам точно Марьяна нужна? – вдруг выдал он. – Вы в точности описали нашу недавнюю кассиршу, Стеллу. Она проработала у нас буквально недельку и сегодня утром уволилась.
Она использует разные ложные имена, логично. К тому же она всё продумала заранее. Уволилась с магазина, когда я ушла в универ; вернулась домой, встретила прибывшего Виталия «с распростёртыми объятиями», встретила меня, а потом и благополучно смылась. Понять бы теперь, куда…
Артём звонит на мой телефон. Гудки идут, Марьяна, или Стелла, чёрт бы её побрал, трубку не берёт. У полиции есть возможность отследить местонахождение телефона по спутнику. Виталий сейчас в участке. Позвонить ему я, естественно, не могу, поэтому понадеялась на то, что он догадается дать копчикам на лапу, дабы те тут же совершили мониторинг по геолокации. Впрочем, как выяснилось ближе к вечеру, он так и поступил…
Мы с Артёмом ждали вестей от Виталия. Он пришёл, когда солнце окрасило небесный радиус в оранжевый цвет. У него была уставшая физиономия. Казалось, он поседел за день.
– Адрес у них есть уже, – сказал Виталий, едва успев вздохнуть. – Пообещали заняться в скором времени.
– И каков адрес? – спросила я.
– Хостел «Комфорт» на Екатерининской. Ты расслабься, они всё сделают. А я поехал домой, к жене…
После его ухода мы переглянулись с Артёмом. Выходит, она снова заселилась в хостел. Общежитие с противоречивым названием, в котором ты спишь бок о бок, жопой к жопе со смердящими стариканами. Понятное дело, бездействовать лично я не собиралась. Пока полиция медлит, скотина может удрать. Чтобы поймать вора, нужно думать, как вор. На её месте я бы переночевала там, а на утро была бы уже за тридевять земель от городских черт.
– Поехали, – бросила я, накинув свою демисезонную куртку.
– Послушай, может… – неожиданно начал Артём давать заднюю. – Может, лучше не стоит рисковать. Полиция всё сделает. Не думаю, что нам и вправду стоит вершить правосудие вручную.
Я не была довольна вот таким резким его отступлением. Само собой, я понимала, что в его словах есть большая доля разумной истины, но всё же… Артём – человек, который всегда готов был ввязываться в любые переделки, ни с того ни с сего начинает действовать по уму. Меня удивило это, но я согласилась с ним. Для вида. Пусть едет домой, а я поеду в хостел в одиночку.
– Ладно, да, ты прав, – буркнула я, снимая куртку.
Мы попрощались. Я провела его взглядом из окна, а затем снова одела куртку и спустилась по лестнице, направившись на остановку. Начал капать дождь. Скорее всего он перерастет во вчерашнее…

IX

Надпись «Комфорт» мозолила глаза. Трафик на улице стихал. Блики от фар и уличные фонари осветили мне путь. По входной лесенке я поднялась так, будто всхожу на эшафот. На моем лице не было чёткой эмоции, а в голове не было чёткой мысли. Вся эта история приключилась слишком быстро, быть чётко осведомлённой в каком-либо вопросе в текущих ситуационных рамках – нереально.
Я закрыла за собой стеклянную дверь и бросила взгляд наружу, где дождь с переменным успехом то усиливался, то приглушался. На секунду я остановилась, дабы выдохнуть. Дверца за приёмной стойкой открылась и оттуда вышел молодой парень в синей робе социального работника.
– Добрый вечер, – простодушно поприветствовал меня он. – Чем могу быть полезен?
– Э-эм, мне нужна девушка, – говорю с паузами я. – То ли Марьяна, то ли Стелла…
– Хм, вам нужен кто-то из персонала или из постояльцев?
– Из постояльцев.
– К сожалению, никого с таким именем у нас нет. Да и девушек среди наших обывателей нет. У нас только пожилые люди от шестидесяти лет.
– А кто у вас главный?
– Позвать главу проекта сюда?
– Да, будьте так добры.
Он удалился за ту же дверь. Я насвистывала мелодию, хлопала ладонями по бёдрам в ожидании и настороженно бегала взглядом по углам помещения. Вдруг мой взгляд остановился на той же самой двери. Оттуда вышла она. Она была одета в такую же форму. Она подошла немного поближе и встала у стойки, не облокачиваясь на неё. Тот парень встал сзади.
– Если у вас есть разговор, – заявила толково она, – тогда идёмте. У нас много работы.
Паренек остался стоять у стойки, а мы зашли в дверь и попали в какой-то коридор. Там я последовала за ней в ещё одну дверь с конкретным номером. Это была комната, в которой жил немощный старик с запущенной стадией варикозной болезни. Воздух здесь был пропитан медицинскими препаратами.
– Садись, – сказала она, указав на вторую свободную койку напротив койки с дедом.
Она принесла из дальнего угла комнаты стул и села на него. Затем тот паренек принёс поднос с горячим супом, отдал его ей, кивнул и удалился. Она принялась черпать суп ложкой, дуть на него, а затем подносить ко рту немощного.
– Так как тебя зовут на самом деле? – задала я вопрос в чуткой форме.
– Марта, – кратко бросила она. – Здесь все зовут меня Мартой.
– Полиция выследила тебя по моему телефону, – говорю я, сосредоточенно наблюдая за тем, как она кормит бедного старика. – Скажи, зачем человеку с такой благородной профессией заниматься домушничеством?
– Твой телефон вон в том комоде, – сказала она, слегка махнув головой в сторону. Она продолжала говорить, а я пока вернула свой телефон и телефон Виталия. – Что до твоего вопроса… ты посмотри на этих людей и поймешь. Я больше не промышляю подобным ради себя. Я делаю это ради них.
– Воровство во благо. Да ты настоящий Робин Гуд.
– В этом моё призвание. С малых лет я поняла, что у меня талант. Искусное хищение. Да и потом ещё эта психиатрическая оценка, расстройство «клептомания». Даже справка из дурки есть. Я не горжусь этим, поверь. Чем я горжусь на самом деле, хочешь знать? Я отвечу. Тем, что смогла направить свою манию в более-менее полезное русло.
– Считаешь, что это оправдывает тебя? Ты воспользовалась тем, что у меня каша в жизни и нагло обчистила мою хату!..
– Если я буду думать о тебе и таких как ты, кто подумает о таких, как они?..
Я осмыслила весь её истинный мотив. Альтруист, ворующий у обеспеченных ради малообеспеченных. Этим старикам и так помирать скоро, а она с ними возиться. Тем не менее, я для себя решила. Наличку, что она взяла я забирать себе обратно не стала. Однако остальное вернуть я была просто обязана перед самим собой.
– Кольцо, что у тебя на пальце – это кольцо моего одногруппника, – холодно предъявила я ей. – Отдаешь его, мою шкатулку и всё, вопрос с тобой у меня исчерпан. Правда…
– Мир тесен, – вставила между моих слов она, положив поднос на колени старика. – Представь, решила выпить как раз там, где был твой дружок. Кстати, ума у него не так уж и много. Ну он и поплатился. Между прочим, цитата на кольце себя оправдала. Ты и вправду всеми правдами, и неправдами добилась своего.
– Ты понимаешь, что полиция знает, где ты? – предостерегла её я после того, как она сняла кольцо с пальца и отдала его мне.
Тут, как по сценарию, мы слышим шум из коридора. Молодой парень спешно вбежал в комнату и сообщил о том, что в хостеле полиция. Сказал, что они попросили позвать директора этого заведения. Марта посмотрела на меня и, свободно усмехнувшись, возгласила:
– Теперь моя судьба и их судьба в твоих руках, Лида. Как поступишь? Лишишь целый хостел малоимущих бедняг крова и пищи, либо оставишь всё как есть. Как бы пафосно всё это не звучало, факт есть факт – выбор за тобой.
Я встала с койки и впала в ступор. Всё это казалось курьезным и безумным. Я могла ожидать, чего угодно, но не того факта, что аферистка, которая обвела меня вокруг пальца, вдруг оказывается добродетелью. Мне предстоит закончить эту короткую историю. Какова же будет моя окончательная резолюция…?

Концовка I

Я взглянула на немощного старика. Он заставил меня сжалиться.
– Я дам тебе второй шанс, – сказала я, глядя Марте прямо в глаза.
Она отставила ложку и поднос с опустошенной глубокой тарелкой. Смотря на меня своим оточенным взглядом, она открыла окно, находящееся на стене между койкой, на которой сидела я и койкой, на которой лежит дед, и скрылась в тёмном мокром переулке. Я оборачиваюсь. В комнату врывается полицейский триумвират с высоким мужчиной по центру. Он плавно выровнял осанку, поднял голову, сложил руки за спину и обратился ко мне:
– Сержант Константин Николаевич Бельнёв, – назвался он. – Вы здесь заведующая?
Я посмотрела на паренька сзади, он подсказывал мне жестами, умоляя ответить положительно.
– Да, чем могу помочь? – произнесла я.
– Дело в том, – говорит компетентным тоном он, – что у нас есть основания полагать, что в этом хостеле укрывается преступница. Она может скрываться под другим именем. Но у нас есть описание: пепельные волосы, смуглое лицо, серебряные серьги… Подумайте, нет ли у вас такой?
– Боюсь, что вас неверно проинформировали. Этот хостел специализируется на предоставлении социальной помощи пожилым людям.
– В таком случае, позвольте нам здесь немного осмотреться.
Они бродили, проверяя каждый закуток — вот так примерно полчаса. Искали её. Искали то, что она украла у меня и у Виталия. Это всё я мимолетно складировала в ящичек в углу одной из пустых комнат, пока они прочесывали другие. Телефоны я выключила на случай, если они до сих пор их отслеживают. Я укрываю своего же обидчика. Я играю в игру с полицией. Полиция тщетно помогает мне, действуя по поданному Виталием заявлению, не осознавая всей абсурдности происходящего, а я помогаю сбежавшей Марте. В конце концов они нашли украденное и чуть было не наехали на меня:
– Как вы объясните то, что мы нашли в одной из комнат ворованное достояние? – развязно предъявил сержант.
– Дайте-ка взглянуть, – притворно выкручивалась я. – Ах, да. Приходила недавно девушка прям, как вы описали. Ревизором представилась. Раз вы говорите, она преступница, скорее всего она нам это подкинула. Очень замысловатый маневр. Но не мне предстоит в этом разбираться, а вам, сержант Бельнёв.
– Ладно… благодарим вас за содействие, – презренно выдал в итоге сержант, не сводя с меня глаз. – Если вдруг у вас появятся сведения, прошу обратиться в ближайший участок. Но глаз с вашего заведения мы не спустим, имейте в виду.
– Илья, – протянул мне свою руку тот парень, когда полицейские уехали.
– Лидия, – подала я руку в ответ. – Ты знал, Илья? Знал про Марту?
– Конечно. Я вам больше скажу, мы все здесь в курсе и все приветствуем клептоманию во благо.
– А как с юридической частью?
– Не обессудьте, заведение полностью легально. Может, пока Марта будет скрываться, вы станете нашей новой Мартой?
– Что вы имеете в виду, Илья? Хотите, чтобы я добывала для вас деньги, врываясь в чужие дома?
– Вовсе нет. Главное – это деньги, а как вы их будете добывать, нам совершенно неважно. Лишняя пара рук нам пригодится, будете присматривать тут за ними иногда.
– Я буду приходить тогда, когда будет время.
Никакой выгоды от сотрудничества с «Комфортом» я не видела. Разве что просто гуманность. Жертвовать деньги ради полуживых, когда у тебя самой их практически нет. Но полиция теперь будет держать эту шарашку под контролем и мне придётся там появляться, притворяясь руководителем…
Следующим днём Виталий заявился ко мне в квартиру, на радостях сообщив, что украденное нашли в том хостеле, но самой виновницы там не оказалось. Я наигранно обрадовалась и забрала с его рук свой мобильник. Он был озадачен тем, что так званной «Марьяны» там не было, но как я поняла, полиция больше ему ничего не объяснила.
В университете Артём похвастался тем, что принадлежащее ему колечко нашел бравый сержант. Я всё больше поражалась, в насколько дебильную авантюру я попала. Опасалась лишь только, чтобы меня не засадили за содействие. Но благо в течении целого месяца, приезжая в «Комфорт», Илья всякий раз мне говорил, что полиция так и не приехала. Сержант Константин Николаевич, которому был поручен косвенный присмотр за хостелом, скончался от неизлечимой болезни. У него осталась дочь-подросток и любящая жена. Весь отдел занят воздаянием почестей…

Концовка II

Ни за что не отпущу человека, который цинично ограбил меня, каков у него не был бы мотив. Неуловимая мошенница должна получить по заслугам, а судьба здешних пожилых людей, находящихся у неё на попечении, меня не особо волнует.
Марта предугадала мой вердикт. Она бросила в меня поднос, но мне удалось увернуться тем, что я своевременно пригнулась. Затем она совершила внезапный рывок к открытому окну, но я успела схватить её за короткий воротник. Как раз на этой ноте в комнату и ворвались трое удалых легавых.
– Это она та, за кем вы пришли, – крикнула я им, в это время Марта перестала сопротивляться.
– Сержант Константин Николаевич Бельнёв, – обозвался самый мужественный из прибывших ментов. – Вам придётся пройти за мной.
Затем главный приказал двоим другим обыскать хостел. Я сообщила, что Виталий, подававший заявление, мой знакомый. Имущество, принадлежащее ему и мне, украденное Мартой, я вернула.
С тем парнем начали вести разговор. Он посмотрел на меня жалким взглядом. Организация осталась без значительной степени обеспечения. Я задумалась, но тут же уехала с сержантом давать показания против моей неприятельницы…
Завтра утром я, Виталий и Артём приехали в участок. Похищенные ценные вещи вернули нам официально. Что касается неё… идентифицировать её личность до конца пока не удалось, однако отдел уголовного розыска признал, что разыскивал объект на протяжении полугода.
Управление социальным хостелом передали Илье, тому парню, что первым встретил меня вчера по приходу туда. Криминально и административно он оказался почти полностью чист. За покрывание преступницы ему удалось откупиться от лица всей конторы.
Виталий успокоился, получив телефон и физическую компенсацию; Артём удовлетворенно надел на палец возвращенное золотое кольцо; Марта, Стелла, Марьяна, или как её ещё назвать, будет заключена под стражу на срок до десяти лет строгого режима. На неё ещё много можно накопать, так что вполне возможно, что срок может перевалить и за десятку. Впрочем, у неё есть справка из клиники о клептомании. Сержант Бельнёв сказал, что будет рыть, разузнает всё со временем, но его состояние не бог весть что. Он чем-то болен, но про это я быстро забыла…
В её глаза сквозь решетку я старалась не смотреть. Мало ли что могу там увидеть. Её холодные эмоции пугают…
На днях я приехала в хостел. На стойке я облокотилась и ненавязчиво постучала. Илья вышел из той же двери и так же само обратился:
– Чем могу быть полезен?.. А, это ты, – он узнал меня не сразу. – Чё надо?
– Я тут подумала, – выразилась скромно я, – может тебе помощь нужна… ну, с поддержкой хостела?..
Илья слегка улыбнулся и спесиво приподнял голову. Он еле заметно кивнул, а затем повел меня показывать помещения и рассказывать о принципе работы хостела «Комфорт».